Питер Куилтер - Несравненная! [Невероятная, но правдивая история ожизни Флоренс Фостер Дженкинс -- самой плохой певицы в мире]
Клэр. Верные поклонницы и обожатели мадам. А я, Дороти, — один из твоих обожателей.
Дороти. Клэр…
Клэр. Позволь мне от всего сердца выразить восхищение тем энтузиазмом, с которым ты готовила этот концерт.
Клэр намеревается поцеловать её, но Дороти нервно отстраняет его.
Дороти. Не трогай меня. Можешь помять моё произведение. Сама сшила. Тебе нравится?
Ёрзает, пытаясь расправить платье, которое явно ей узковато.
Клэр. Как ты можешь не нравиться?!
Дороти. Я назвала платье — «Мечта птиц в бреющем полёте». Птицы — главная тема сегодняшнего бала.
Клэр. Блистательная идея!
Дороти. Мы привезли сюда сегодня полный грузовик таких платьев и одели в них наших гостей. Надеюсь, дамы довольны.
Клэр. Просто не знаю, на ком остановить глаз.
Дороти. Везунчик! Только несколько специально отобранных счастливчиков-мужчин приглашены. Сейчас, пожалуй, жалею, что так мало. Я люблю наших женщин из клубов, но им так не хватает мужского внимания на балах.
Клэр. Но ты, Дороти, всегда можешь рассчитывать на моё внимание. Когда ни пожелаешь. Даже сейчас!
Клэр опять пытается заключить Дороти в объятия, она также настойчиво пытается уклониться от его настойчивых приставаний.
Дороти (отстраняя его). Мы должны поскорее найти тебе какую-нибудь работу. Что угодно, только, чтобы ты не пялился на каждую юбку! Надеюсь, ты ещё не забыл, как тушить пожары и спасать людей. Да и про сцену тоже. Помню твою роль в «12-ой Ночи» Шекспира в парке. Я смеялась до слез!
Клэр (обиженно). Это был «Макбет»!
Дороти (нимало не смущаясь). О, извини. Это было так смешно.
Входит Косме.
Косме. Добрый вечер.
Дороти. Косме! (С чувством звучно целует его.) Добро пожаловать на вечер «Серебряных жаворонков»!
Косме. Спасибо! (Пристально рассматривает её наряд.)… И вы пришли на бал в костюме?
Клэр (с пафосом). Платье называется «Мечта птиц в бреющем полёте»!
Дороти. Вам нравится? (Обводя рукой комнату.) Всё это.
Косме. Ну конечно, Дороти. Просто не нахожу слов!
Клэр. Видел поздравительную открытку и цветы от Ирвинга Берлина, где он восхищается мадам и её последним альбомом?
Косме. Но я ведь тоже принимал участие в записи. Почему он мне не послал цветы?!
Дороти. Мужчины, как правило, не любят цветов.
Косме. С одной стороны, мужчины много чего не любят, с другой — вы удивитесь, как они радуются, их получив.
Дороти. Сцена готова? Где помощник режиссёра? Мадам готова?
Косме. Все в полной готовности. Ждут только подходящего момента объявить ваш выход… Думаете, все знаменитости уже в зале? И спонсоры?
Дороти. О-да! Все в нетерпении. Пора подать сигнал к началу?!
Косме. Ну конечно, если вы готовы.
Дороти. Хотите что-нибудь выпить перед выходом? Глоток шерри?
Косме. Да нет, пожалуй…
Дороти. А я — должна выпить. И немедленно!
Дороти устремляется в карман сцены; крылья наряда развеваются на ходу, как паруса. Косме, в свою очередь, пристально осматривает комнату.
Косме (задумчиво). Никогда не мог себе представить, что половина женщин Нью-Йорка состоит во всякого рода обществах.
Клэр. Ну, разве это не замечательно?! Мы просто баловни судьбы! Такое количество красивых женщин! А какой букет — эти секси из «Клуба любительниц Верди»! Красотки — одна лучше другой. А как они любят искусство. Спонсируют и опекают молодых музыкантов. Иногда даже находят талантливых…
Косме. Прекрасно, когда поддерживают настоящее искусство. Мы должны аплодировать мадам за её великодушие.
Клэр. Зачастую она даже чрезмерно щедра. Но вечера вроде сегодняшнего доставляют ей подлинное наслаждение.
Замечает Дороти, отчаянно машущую им руками с другого края комнаты.
Косме. По-моему, мадам пытается привлечь моё внимание.
Клэр. Или реактивный бомбардировщик пикирует на цель!
Косме. Ну, что ж, пора на сцену. Третий звонок. Пожелай нам удачи.
Клэр. Иди к чёрту, дружище. Сыграй так, чтобы все дамы высшего света весь вечер рыдали от восторга.
Косме направляется к роялю, в то время как Дороти занимает место в центре сцены и обращается к аудитории.
Дороти. Дамы и господа!
На этом её обращении закулисная болтовня прекращается.
Для меня огромная честь приветствовать вас на нашем ежегодном, всегда незабываемом, балу, где, по вашему единодушному желанию, согласилась петь бесподобная мадам Флоренс Фостер Дженкинс.
Из зала доносятся достаточно сдержаные аплодисменты и приветственные возгласы.
Прежде всего разрешите представить — у рояля мистер Косме МакМун.
Косме встаёт и кланяется под аплодисменты.
А сейчас — наше несравненное колоратурное сопрано — сеньора Дженкинс!
На этих словах Косме играет виртуозное соло — приветствие-вариации на темы оперы «Кармен». Дороти с восхищением и гордостью на лице присоединяется к публике, слушая, как Косме играет. Тот солирует со своим обычным невозмутимым выражением лица, полным достоинства и апломба. Невероятный шквал аплодисментов знаменует появление Флоренс, которая врывается на сцену, как ракета. Она в весьма экстравагантном наряде испанской цыганки, в яркой накидке. На голове — украшенный блёстками гребень, с плеч ниспадает мантилья, в зубах — цветок. Совершенно явственно переполненная счастьем от такого горячего приёма; вдруг начинает танцевать фламенко — страстно, но весьма неуклюже. В руках — кастаньеты, с которыми явно не знает, что делать. В конце танцевального фрагмента кастаньеты падают на пол, сама Флоренс застывает в нелепой позе. Музыка продолжается, аплодисменты нарастают. Флоренс набирает в грудь воздух и начинает петь. Уже первые ноты подобны раскатам ружейных выстрелов, мелодия и ритм абсолютно неузнаваемы. Звучание ужасает, ни улучшаясь ни на йоту по мере дальнейшего выступления.
Выступление Флоренс. Испанская песня «CLAVELITOS».
Во время пения Флоренс подхватывает корзину с гвоздиками, и продолжая петь, начинает отрывать и бросать в зрительный зал бутоны — один за другим. В какой-то момент, совершенно неожиданно, Флоренс издаёт громоподобный крик «Оле!!!», после чего зрители также громогласно начинают скандировать «Оле!!!» В финале, на последней ноте, Флоренс бросает пустую корзину в воздух или даже в зрительный зал. По реакции зала мы понимаем, что публика в экстазе, Флоренс счастлива, видя такой приём, несколько раз кланяется залу, Косме почтительно целует ёй руку.
Флоренс (зрителям.) Спасибо за такой замечательный приём. Я люблю вас всех. Несказанное удовольствие быть сегодня — c вами. А сейчас я должна снять накидку. (игриво перебирает мантилью). Не хочу до конца вечера выглядеть как тёща Дон-Кихота.
Пытается через голову снять мантию, которая запутывется в волосах, и Фрэнсис почти теряет равновесие. На помощь приходит верная бдительная Дороти.
Спасибо, Дороти! Посмотри на это море цветов (пересекает сцену, приближаясь к груде горшочков с цветами и уже оттуда продолжает общаться с залом.) Я просто сгораю от желания прочесть поздравительные открытки. Можно, да? Просто не знаю, с какой начать. Их так много, вы все так добры.
Берёт первую открытку, читает.
(в зал.) Это от моих дорогих друзей — мистера и миссис Пиккет. Они пишут: Мадам и во славу вашего голоса! Ждём — не дождёмся дня, когда сможем насладиться вашим появлением в «Тоске», в «Метрополитен-опере». Да, «Тоска» — моя давняя мечта. То, ради чего я живу, на что надеюсь. И знаете, глядя на переполненные залы на моих концертах, я верю, что спев «Тоску» в «Метрополитен», мы полностью покроем их многолетние долги и спасём от банкротства!
Слышны овации зала. Флоренс кокетливо прижимает палец ко рту.
Давайте прочтём следующую. (Тщательно выбирает.) Вот эту… От нашей очаровательной Дороти и «Клуба поклонниц Верди». Примите эти «Цветущие розы для цветущей Дивы!» О, вы льстите… (берёт новую карточку) А эта элегантная карточка от… давайте посмотрим, как вы думаете… (читает) Вы звучите, как скрипучая телега, как… (отбрасывает карточку в сторону) У людей явно нет ни вкуса, ни слуха. Несчастный случай в детстве. (берёт следующую.) О, это от Кола Портера: «Счастлив, что живу в одно время. Счастлив вдвойне, что не надо стоять на одной сцене. Был был жалок в сравнении. Освистан. О, Флоренс, — королева экстаза толпы! Несравненная!». Какой лирик, какие образы. (Подхватывет букет роз.) А этот замечательный букет цветов — от семьи великого Энрико Карузо.
